Ain't no Jesus in Snowtown, detective.
читать дальшеНе могу сказать, было ли так всегда, но уже долгое время для меня отношение к человеку во многом определяется его вкусами в литературе, кино и музыке. Потому что люди врут. Не то, чтобы я параноидально подозревал всех подряд, но ожидать абсолютной откровенности от человека, которого видишь впервые в жизни, несколько оптимистично. Кто-то недоговаривает, кто-то слегка искажает факты. Это нормально. Обычный защитный механизм. Более того, даже когда люди хотят быть откровенны, всегда существует риск того, что они сами себя воспринимают слегка неправильно. В лучшем, часто, свете, чем на самом деле. Например, я точно знаю, что в оценке собственных поступков я необъективен. Не то, чтобы всегда неправ, но необъективен точно. А вот вкусы не врут. Мотивы, привлекающие людей, им близкие, их склад ума, их мировосприятие - все эти вещи видны достаточно неплохо.
Пару дней назад прошла новость, что программа, анализируя лайки пользователей фейсбук с высокой степенью вероятности угадывает их возраст, ориентацию, пол, цвет кожи, семейное положение и прочее.
Что, в некоторой степени, подтверждает высказанное мною выше предположение.
И, если говорить обо мне, то я не возьмусь составлять список авторов, музыкантов, режиссеров, поэтов, которые мне нравятся. Список получится длинным, неполным и, в целом, бесполезным. Мое увлечение Хайнлайном, Шекли и Азимовым, конечно, даст некую информацию, но она будет далека от существенной.
Вместо этого я попробую назвать несколько вещей, которые, как раз таки, стали для меня определяющими.
И, для начала, я вернусь на 6,5 лет назад. Мне 18. Первый курс. Тогда я уже пережил период увлечения Пратчеттом (спасибо, Терри, ты приучил меня к хорошей литературе) и закончил пробег по творчеству Ремарка (любимые вещи: "Черный Обелиск" и "Возвращение". Основные темы называть, думаю, излишне). Вкусы мои, особенно музыкальные, все ещё находились в процессе формирования. Именно тогда я и начал слушать группу, чье творчество столь тесно перекликалось с теми эмоциями, которые я испытывал, что пару раз в последующие годы я даже толкал речугу на час с лишним, посвященную этому. Необыкновенная разговорчивость для интроверта. Речь идет о Pink Floyd. Небольшое пояснение: я всегда тяготел к прогрессиву и сложным, мелодичным композициям. Я вырос на музыке Моцарта, Вивальди, Шопена и Баха. Но любимой группой для меня флойдов делало другое. Лирика. Сказать, что альбом the Wall был мне близок, значит сильно недооценить его влияние на меня. Я жил им. Всю свою жизнь на тот момент я мог разложить по композициям этого альбома. Вот я пытаюсь вырваться, вот у меня это не получается, вот я замыкаюсь в себе. Тогда я на полном серьезе строил собственную стенку, монументальное сооружение из десятков печальных опытов и сотен печальных дней, которое надежно укроет меня от людей и мира. Поможет перестать чувствовать. 18 лет, eh?
И два года назад я видел выступление Роджера "Мышиного Короля" Уотерса в Москве с этим альбомом. Для него Стена стала чем-то вроде политического манифеста, чем страдает его позднее творчество. И в конфликте человек-общество(уже система) фокус смещен на второе. И это печально. Для меня Стена всегда была произведением о людях. Обо мне, если уж быть до конца честным. Парой лет позже я добрался до сольного творчества Уотерса (тогда я восхищался мыслительным процессом этого человека): Radio Chaos, Amused to Death, Pros and Cons of Hitchhiking. Последний в этом списке альбом до сих пор остается моим любимым из его сольных. И была одна песня, которая замечательно описывала тогдашние мои отношения с девушками.
" You were my everyday excuse
For playing deaf, dumb and blind"
Лирика была необыкновенно точна…
Впрочем, я отвлекся. Возвращаемся на 2 года назад. Мне снова 18. (Ладно, если об этой цифре зашла речь, ещё секунду задержимся в 20-летнем возрасте. Элис Куппер. I'm eighting. Господи, насколько же это было о двадцатилетнем мне. Так я считал, точнее. Baby's brain, oldman's heart. Just wanna get out of here). Тема самоубийства всегда была мне близка. Нет, сам я исключил такую возможность для себя уже тогда. Во-первых, это противоречило моим религиозным воззрениям (которые сильнее, чем может показаться). Во-вторых, я прекрасно себя знал. Ну, некие аспекты себя. Мне не хватило бы смелости. Что очень хорошо.
Так вот, жил когда-то такой человек, как Гёте. И писал он хорошие вещи. И пусть самой известной остается, во многом благодаря некоторым цитатам, "Фауст" (Господи, я люблю "Фауста"), моей любимой вещью остается другая. Слышали про "синдром Вертера"? Волна самоубийств среди молодых людей, прокатившаяся по Европе. "Страдания бедного Вертера". Эта книга тогда была настолько вовремя, что я не знаю, где бы я кончил без нее. Возможно, набрался бы смелости. Излишне говорить, что она тоже была обо мне (и, судя по числу самоубийств, вызванных ею, не только). От первой до последней строчки. И одним из ярких воспоминаний первого курса является как раз концовка книги. Апрель. Солнечная погода. Тают сугробы. Я иду по эстакаде (обычный маршрут от института до метро) и смеюсь, как будто в моей жизни случилось что-то необыкновенно хорошее. Так оно и было. С последней строчкой "Вертера" весь тот груз, вся печаль, все беспокойство, которые висели на мне уже месяцев 10 к тому моменту исчезли. Я был самым счастливым человеком на свете. Минут 20.
Потом все вернулось на круги своя...
Последней вещью из того периода, которая до сих пор остается со мной, спустя все эти годы, являются две строчки из Марциала. "Nec possum tecum vivere, nec sine te." Не могу жить ни с тобой, ни без тебя.
Если б этот замечательный человек не умер тысячи этак две лет назад, я б убил его за эти строчки. -.-
В общем, таким я был в 18. Можно долго рассказывать о характере, поступках, убеждениях, но думаю, вещи, приведенные выше говорят много больше. Не то, чтоб они говорили что-то хорошее...
Годом позже к списку добавился Cowboy Bebop. Первое просмотренное мною аниме, если честно. Одно из немногих, что нравится. Лучший космовестерн даже с учетом фаерфлая. Ну и конечно, помимо офигенной музыки, интересных персонажей (вторая продолжительная речуга, которую я мог толкнуть, была посвящена поиску себя в контексте Бибопа. Её я запросто воспроизведу и сейчас), хороших сюжетов, невероятного сеттинга там были все те же, близкие мне темы. Одиночество и самоубийство. "Я иду туда не для того, чтобы умереть, я иду, чтобы проверить, жив ли я по-настоящему". Ублюдок.
В тот же год я познакомился с творчеством Камю. То был странный год, в плане литературы. Кафка. Ницше. Первого я понял больше, чем второго. И люблю на порядок больше. Позднее, я стал сам себя воспринимать как некого кафковского персонажа. Дрейфующего сквозь мир, слегка ирреальный, видящий цель, которой обречен никогда не достигнуть. Впрочем, я отвлекся.
Камю.
С эти писателем связано аж две истории. Во-первых узнал я о нем на семинаре по философии. И, несмотря на то, что я читал позднее многих философов и ещё больше читал о философах, тогда мне большая часть информации, которую пыталась донести до нас семинаристка, была безынтересна. Странно, что когда она порекомендовала почитать Камю, я так и сделал. Когда философия уже была сдана, конечно, у меня были странные принципы. Но я это сделал. Понятия не имею почему. Спасибо ей большое. И первой вещью, за которую я взялся, была "Чума".
Тогда я часто (чаще чем следовало) пропускал пары рыская по многочисленным книжным магазинчикам. Денег у меня было немного, потому выбор, в основном, падал на книги в тонкой обложке. Они были дешевыми. именно тогда я, кстати, купил первого своего Хайнлайна. Ему было суждено пролежать на полке три года, прежде чем я его прочел. Именно тогда я купил КамюДо сих пор "Чума" остается одним из моих любимых произведений. Не самым любимым у Камю - любимое - это "Падение" - но одним из самых любимых. У меня появилась третья тема для пространного монолога. И метафора моих попыток к писательству. Конечно, тот эпизод был больше, чем о писательстве, но "Прекрасным утром мая элегантная амазонка на великолепном гнедом коне скакала по цветущим аллеям Булонского леса..." If you know what I mean.
Ничего удивительного, что за "Чумой" последовал "Посторонний". Именно тогда произошло то, что мне до сих пор трудно объяснить. Сюжет движется вперед. Герой прибывает на похороны матери. Я дочитываю до этого момента, закрываю книгу, намериваясь сделать что-то малозначительное и возобновить чтение и... не могу. Полгода я не находил в себе сил открыть книгу. Меня как заклинило. От одной мысли об этом мне становилось плохо. Физически плохо. Кроме шуток. А потом, спустя полгода все прошло. так же неожиданно, как и началось. Тут должна быть песня Cure Killing the Arab. Просто потому, что не так много групп пишут песни по Камю. Но, боюсь, вам придется искать ее самим.
Но, конечно, самым существенным вкладом двойника Хамфри Богарта в мою жизнь было то, что он объяснил мне концепцию экзистенциализма. Пройдет пара лет и она получит развитие в творчестве двух других писателей, став для меня надежной опорой в этом суетном, лишенном логики мире.
Примерно в тот же период в моей жизни прочно закрепились Борхес и Монти Пайтон.
Хорхе всегда был и остается любимым моим успокоительным. Что бы не случилось, сколько бы дерьма мне не довелось пережить, тот факт, что когда-то на этой планете жил такой человек наполняет меня уверенностью в светлом будущем человечества. Любимым произведением, к слову сказать, является "Дом Астерия". Угадаете основные мотивы?
Монти Пайтон во многом определили мое чувство юмора. Они замечательно легли на фундамент, заложенный Пратчеттом и, что забавно, Камю. Очень часто в последующие годы, коих остается до сегодняшнего дня не так много, я, обнаруживая себя в, простите мой дурной французкий, полной заднице, начинал хохотать, не в силах не оценить, насколько этот мир пропитан иронией. Впрочем, выработанная привычка улыбаться в неловких или печальных ситуациях восходит корнями к одному событию, случившемуся со мной в Испании, 10 лет назад.
Речь, сейчас, конечно, не об этом.
Прошло еще немного времени (чем ближе мы к "сегодня" тем труднее мне отследить точный момент) и снова настал период кино. Филлини, Антониони, Бонюэль. Франко-итальянский артхаус. Справедливости ради, Бонюэля я видел всего один фильм, "Скромное обаяние буржуазии", естественно, Филлини и Антониони - почти все. Опять же, любимые фильмы угадать несложно. "Ночь", которая включает в себя одно необыкновенно красивое признание в любви, трагическую развязку и один образ, мне необыкновенно близкий. Второй любимый "Репетиция Оркестра". Один из немногих, которые пробрали чуть ли не до слез. Окей, у меня тогда была температура 38, что печальным образом сказалось на самоконтроле.
Но тем не менее. И это были первые мои шаги в направлении "серьезного кино" (тм).Если говорить о признаниях в любви, то самым любимым киношным является произнесенное в "Том самом Мюнхгаузене". "Они положили мокрый порох!" Стоит гораздо больше сотен "Я люблю тебя". Поступок, а не слова. Но, это только мое мнение.
Еще одно - это длинный монолог из фильма Кевина Смита. Что забавно, услышал я его чуть позже, чем произнес (попытался произнести, по крайней мере). На полгода, кажется. Бывает и так. Цитату я приведу полностью. В русском переводе она теряет, причем сильно. Или я помню её немного по-другому. Не важно.
"- Я люблю тебя.
- Ты меня любишь?
- Я люблю тебя. И совсем не как друга. Совсем. Пусть мы большие друзья и не просто друзья, но мне этого мало. Я люблю тебя, я люблю тебя. Люблю... всем сердцем. Ты воплощаешь собой все эти качества, которые я искал в другом человеке. Я знаю, что ты считаешь меня просто другом и не допускаешь мысли о большем, чем просто дружба. Но... я вынужден сказать. Я так больше не могу. Я не могу быть рядом с тобой и не иметь возможности обнять тебя. Я не могу смотреть тебе в глаза без того, чтобы не чувствовать того, того страстного желания, о котором ты читаешь в глупых любовных романах. Я не могу говорить с тобой, мне каждый раз хочется сообщить, как я тебя люблю. Я знаю, вероятно это, это повлияет не лучшим образом на нашу дружбу, но я должен был сказать тебе об этом. Я никогда не испытывал ничего подобного и мне наплевать. Я уважаю себя за свои чувства к тебе. И если, сообщив тебе о них, я разрушу наши отношения, это причинит мне большую боль. Боже мой, я ...не мог бы и дальше держать это в себе. Я должен был тебе сказать независимо от того, что произойдёт после. И судя, судя по выражению твоего лица меня ждёт суровый отказ. Я это чувствую. Чувствую. Но знаешь, я принимаю его хотя мне кажется, что в глубине ты колеблешься. И раз ты сомневаешься, что значит тоже что-то чувствуешь. Я прошу тебя - не делай поспешных заключений. Подумай об этом хотя бы десять секунд. На этой проклятой планете нет другого человека, который бы заставил меня чувствовать то, что я чувствую рядом с тобой. И я рискнул пожертвовать нашей дружбой, чтобы иметь шанс на нечто большее. Потому что нас тянет друг к другу. Ты не можешь этого отрицать. Даже если, если нам не удастся больше поговорить после этого, знай - ты полностью изменила мою жизнь. Ты очень дорога мне."
Не помню, чем все там закончилось. Кажется сначала была надежда на хэппи энд, а потом все закончилось дерьмово. Ха-ха. Ублюдок х2.
Странно, когда я думаю об этом, большинство моих любимых режиссеров и писателей тяготеют к мрачным концовкам. Или, может, они любимы мною, потому что я тяготею к такому типу окончания истории. В конце концов, когда всю жизнь не видишь хэппи эндов, потихоньку перестаешь в них верить.
Энивей...
Проходит ещё полтора года и взгляды на мир окончательно определяются. В трех стихотворениях современных англоязычных (один грек, но читал я его на английском) поэтов"Dark August" Дерека Уолкотта, "Итака" Кавафиса, "The Waking" Теодора Ретке. И мотивы немного меняются. Последние два - это экзистенциализм. Путь важнее цели.
Понимаете, я не верю в смысл жизни. В какую-то конечную важную задачу. Мы живем и это все, что у нас есть. И пока мы живы - мы наполняем нашу жизнь тем, что выбираем сами и что определяют нам обстоятельства. А потом мы умираем. И если в конце нам есть, что вспомнить, если мы оглядываемся на выборы и не жалеем о них, если мы можем прямо, без стыда, взглянуть сами себе в глаза - жизнь прожита не зря. Не слишком глубокомысленно, да, но в это я сейчас верю.
Третье стихотворение - Уолкотт, нобелевский лауреат, - переосмысление знакомой темы неразделенной любви. Более спокойное"Я научусь любить темные дни". Собственно, моя любовь всегда была эгоистична. То есть, да, она была альтруистично направлена наружу, во вне. Это всегда была жертва во имя. Но, я и правда любил "свое счастье и тебя". Это, во многом, было причиной моих страданий. Остается до сих пор? Время покажет. В любом случае, это три офигенно красивых стихотворения. Не читайте переводы.
Кстати, говоря о любви, я все же затрону Шекли. Есть один рассказ у него, который мне близок. "Язык любви". Знаете, я слышал от человека, прочитавшего его, что мораль рассказа: "любви нет". И это неправильно. Ну, насколько я его понимаю. Мораль в другом: любовью люди называют сотни оттенков множества разных эмоций. Часто романтическую страсть. Часто глубокое взаимное уважение и симпатию. Дружбу. Сексуальное влечение. Язык беден. Понимание себя самих несовершенно. Люди тратят годы на погоню за тем, чего может и не существует вовсе. За призраком идеальной любви. Не могу осуждать их.
Последним в длинной череде имен стоит имя Маркеса. "Сто лет одиночества".Эффект, произведенный на меня этим романом схож с тем, который произвело на меня творчество Борхеса. Мне стало, наконец-то, гораздо проще принять тот факт, что я один. Что, возможно, вследствие одного конкретного выбора, мне, возможно, предстоит провести одному годы и годы. И так до самой смерти. Сегодняшняя ситуация является, во многом, кульминацией того пути, который я проделал с 18 лет. Не конечной точкой, наверно, мне всего 24. Мои взгляды могут поменяться. Тысячу раз. Но пока я нашел, что искал. Спасибо, Уолкотт, ты научил меня смиряться и любить темные дни. Спасибо Камю, Кавафис, Ретке, я наполню их тем смыслом, который сам выберу. Спасибо, Маркес. Метафорический тост в Вашу честь, полковник Геринельдо.
Пару дней назад прошла новость, что программа, анализируя лайки пользователей фейсбук с высокой степенью вероятности угадывает их возраст, ориентацию, пол, цвет кожи, семейное положение и прочее.
Что, в некоторой степени, подтверждает высказанное мною выше предположение.
И, если говорить обо мне, то я не возьмусь составлять список авторов, музыкантов, режиссеров, поэтов, которые мне нравятся. Список получится длинным, неполным и, в целом, бесполезным. Мое увлечение Хайнлайном, Шекли и Азимовым, конечно, даст некую информацию, но она будет далека от существенной.
Вместо этого я попробую назвать несколько вещей, которые, как раз таки, стали для меня определяющими.
И, для начала, я вернусь на 6,5 лет назад. Мне 18. Первый курс. Тогда я уже пережил период увлечения Пратчеттом (спасибо, Терри, ты приучил меня к хорошей литературе) и закончил пробег по творчеству Ремарка (любимые вещи: "Черный Обелиск" и "Возвращение". Основные темы называть, думаю, излишне). Вкусы мои, особенно музыкальные, все ещё находились в процессе формирования. Именно тогда я и начал слушать группу, чье творчество столь тесно перекликалось с теми эмоциями, которые я испытывал, что пару раз в последующие годы я даже толкал речугу на час с лишним, посвященную этому. Необыкновенная разговорчивость для интроверта. Речь идет о Pink Floyd. Небольшое пояснение: я всегда тяготел к прогрессиву и сложным, мелодичным композициям. Я вырос на музыке Моцарта, Вивальди, Шопена и Баха. Но любимой группой для меня флойдов делало другое. Лирика. Сказать, что альбом the Wall был мне близок, значит сильно недооценить его влияние на меня. Я жил им. Всю свою жизнь на тот момент я мог разложить по композициям этого альбома. Вот я пытаюсь вырваться, вот у меня это не получается, вот я замыкаюсь в себе. Тогда я на полном серьезе строил собственную стенку, монументальное сооружение из десятков печальных опытов и сотен печальных дней, которое надежно укроет меня от людей и мира. Поможет перестать чувствовать. 18 лет, eh?
И два года назад я видел выступление Роджера "Мышиного Короля" Уотерса в Москве с этим альбомом. Для него Стена стала чем-то вроде политического манифеста, чем страдает его позднее творчество. И в конфликте человек-общество(уже система) фокус смещен на второе. И это печально. Для меня Стена всегда была произведением о людях. Обо мне, если уж быть до конца честным. Парой лет позже я добрался до сольного творчества Уотерса (тогда я восхищался мыслительным процессом этого человека): Radio Chaos, Amused to Death, Pros and Cons of Hitchhiking. Последний в этом списке альбом до сих пор остается моим любимым из его сольных. И была одна песня, которая замечательно описывала тогдашние мои отношения с девушками.
" You were my everyday excuse
For playing deaf, dumb and blind"
Лирика была необыкновенно точна…
Впрочем, я отвлекся. Возвращаемся на 2 года назад. Мне снова 18. (Ладно, если об этой цифре зашла речь, ещё секунду задержимся в 20-летнем возрасте. Элис Куппер. I'm eighting. Господи, насколько же это было о двадцатилетнем мне. Так я считал, точнее. Baby's brain, oldman's heart. Just wanna get out of here). Тема самоубийства всегда была мне близка. Нет, сам я исключил такую возможность для себя уже тогда. Во-первых, это противоречило моим религиозным воззрениям (которые сильнее, чем может показаться). Во-вторых, я прекрасно себя знал. Ну, некие аспекты себя. Мне не хватило бы смелости. Что очень хорошо.
Так вот, жил когда-то такой человек, как Гёте. И писал он хорошие вещи. И пусть самой известной остается, во многом благодаря некоторым цитатам, "Фауст" (Господи, я люблю "Фауста"), моей любимой вещью остается другая. Слышали про "синдром Вертера"? Волна самоубийств среди молодых людей, прокатившаяся по Европе. "Страдания бедного Вертера". Эта книга тогда была настолько вовремя, что я не знаю, где бы я кончил без нее. Возможно, набрался бы смелости. Излишне говорить, что она тоже была обо мне (и, судя по числу самоубийств, вызванных ею, не только). От первой до последней строчки. И одним из ярких воспоминаний первого курса является как раз концовка книги. Апрель. Солнечная погода. Тают сугробы. Я иду по эстакаде (обычный маршрут от института до метро) и смеюсь, как будто в моей жизни случилось что-то необыкновенно хорошее. Так оно и было. С последней строчкой "Вертера" весь тот груз, вся печаль, все беспокойство, которые висели на мне уже месяцев 10 к тому моменту исчезли. Я был самым счастливым человеком на свете. Минут 20.
Потом все вернулось на круги своя...
Последней вещью из того периода, которая до сих пор остается со мной, спустя все эти годы, являются две строчки из Марциала. "Nec possum tecum vivere, nec sine te." Не могу жить ни с тобой, ни без тебя.
Если б этот замечательный человек не умер тысячи этак две лет назад, я б убил его за эти строчки. -.-
В общем, таким я был в 18. Можно долго рассказывать о характере, поступках, убеждениях, но думаю, вещи, приведенные выше говорят много больше. Не то, чтоб они говорили что-то хорошее...
Годом позже к списку добавился Cowboy Bebop. Первое просмотренное мною аниме, если честно. Одно из немногих, что нравится. Лучший космовестерн даже с учетом фаерфлая. Ну и конечно, помимо офигенной музыки, интересных персонажей (вторая продолжительная речуга, которую я мог толкнуть, была посвящена поиску себя в контексте Бибопа. Её я запросто воспроизведу и сейчас), хороших сюжетов, невероятного сеттинга там были все те же, близкие мне темы. Одиночество и самоубийство. "Я иду туда не для того, чтобы умереть, я иду, чтобы проверить, жив ли я по-настоящему". Ублюдок.
В тот же год я познакомился с творчеством Камю. То был странный год, в плане литературы. Кафка. Ницше. Первого я понял больше, чем второго. И люблю на порядок больше. Позднее, я стал сам себя воспринимать как некого кафковского персонажа. Дрейфующего сквозь мир, слегка ирреальный, видящий цель, которой обречен никогда не достигнуть. Впрочем, я отвлекся.
Камю.
С эти писателем связано аж две истории. Во-первых узнал я о нем на семинаре по философии. И, несмотря на то, что я читал позднее многих философов и ещё больше читал о философах, тогда мне большая часть информации, которую пыталась донести до нас семинаристка, была безынтересна. Странно, что когда она порекомендовала почитать Камю, я так и сделал. Когда философия уже была сдана, конечно, у меня были странные принципы. Но я это сделал. Понятия не имею почему. Спасибо ей большое. И первой вещью, за которую я взялся, была "Чума".
Тогда я часто (чаще чем следовало) пропускал пары рыская по многочисленным книжным магазинчикам. Денег у меня было немного, потому выбор, в основном, падал на книги в тонкой обложке. Они были дешевыми. именно тогда я, кстати, купил первого своего Хайнлайна. Ему было суждено пролежать на полке три года, прежде чем я его прочел. Именно тогда я купил КамюДо сих пор "Чума" остается одним из моих любимых произведений. Не самым любимым у Камю - любимое - это "Падение" - но одним из самых любимых. У меня появилась третья тема для пространного монолога. И метафора моих попыток к писательству. Конечно, тот эпизод был больше, чем о писательстве, но "Прекрасным утром мая элегантная амазонка на великолепном гнедом коне скакала по цветущим аллеям Булонского леса..." If you know what I mean.
Ничего удивительного, что за "Чумой" последовал "Посторонний". Именно тогда произошло то, что мне до сих пор трудно объяснить. Сюжет движется вперед. Герой прибывает на похороны матери. Я дочитываю до этого момента, закрываю книгу, намериваясь сделать что-то малозначительное и возобновить чтение и... не могу. Полгода я не находил в себе сил открыть книгу. Меня как заклинило. От одной мысли об этом мне становилось плохо. Физически плохо. Кроме шуток. А потом, спустя полгода все прошло. так же неожиданно, как и началось. Тут должна быть песня Cure Killing the Arab. Просто потому, что не так много групп пишут песни по Камю. Но, боюсь, вам придется искать ее самим.
Но, конечно, самым существенным вкладом двойника Хамфри Богарта в мою жизнь было то, что он объяснил мне концепцию экзистенциализма. Пройдет пара лет и она получит развитие в творчестве двух других писателей, став для меня надежной опорой в этом суетном, лишенном логики мире.
Примерно в тот же период в моей жизни прочно закрепились Борхес и Монти Пайтон.
Хорхе всегда был и остается любимым моим успокоительным. Что бы не случилось, сколько бы дерьма мне не довелось пережить, тот факт, что когда-то на этой планете жил такой человек наполняет меня уверенностью в светлом будущем человечества. Любимым произведением, к слову сказать, является "Дом Астерия". Угадаете основные мотивы?
Монти Пайтон во многом определили мое чувство юмора. Они замечательно легли на фундамент, заложенный Пратчеттом и, что забавно, Камю. Очень часто в последующие годы, коих остается до сегодняшнего дня не так много, я, обнаруживая себя в, простите мой дурной французкий, полной заднице, начинал хохотать, не в силах не оценить, насколько этот мир пропитан иронией. Впрочем, выработанная привычка улыбаться в неловких или печальных ситуациях восходит корнями к одному событию, случившемуся со мной в Испании, 10 лет назад.
Речь, сейчас, конечно, не об этом.
Прошло еще немного времени (чем ближе мы к "сегодня" тем труднее мне отследить точный момент) и снова настал период кино. Филлини, Антониони, Бонюэль. Франко-итальянский артхаус. Справедливости ради, Бонюэля я видел всего один фильм, "Скромное обаяние буржуазии", естественно, Филлини и Антониони - почти все. Опять же, любимые фильмы угадать несложно. "Ночь", которая включает в себя одно необыкновенно красивое признание в любви, трагическую развязку и один образ, мне необыкновенно близкий. Второй любимый "Репетиция Оркестра". Один из немногих, которые пробрали чуть ли не до слез. Окей, у меня тогда была температура 38, что печальным образом сказалось на самоконтроле.
Но тем не менее. И это были первые мои шаги в направлении "серьезного кино" (тм).Если говорить о признаниях в любви, то самым любимым киношным является произнесенное в "Том самом Мюнхгаузене". "Они положили мокрый порох!" Стоит гораздо больше сотен "Я люблю тебя". Поступок, а не слова. Но, это только мое мнение.
Еще одно - это длинный монолог из фильма Кевина Смита. Что забавно, услышал я его чуть позже, чем произнес (попытался произнести, по крайней мере). На полгода, кажется. Бывает и так. Цитату я приведу полностью. В русском переводе она теряет, причем сильно. Или я помню её немного по-другому. Не важно.
"- Я люблю тебя.
- Ты меня любишь?
- Я люблю тебя. И совсем не как друга. Совсем. Пусть мы большие друзья и не просто друзья, но мне этого мало. Я люблю тебя, я люблю тебя. Люблю... всем сердцем. Ты воплощаешь собой все эти качества, которые я искал в другом человеке. Я знаю, что ты считаешь меня просто другом и не допускаешь мысли о большем, чем просто дружба. Но... я вынужден сказать. Я так больше не могу. Я не могу быть рядом с тобой и не иметь возможности обнять тебя. Я не могу смотреть тебе в глаза без того, чтобы не чувствовать того, того страстного желания, о котором ты читаешь в глупых любовных романах. Я не могу говорить с тобой, мне каждый раз хочется сообщить, как я тебя люблю. Я знаю, вероятно это, это повлияет не лучшим образом на нашу дружбу, но я должен был сказать тебе об этом. Я никогда не испытывал ничего подобного и мне наплевать. Я уважаю себя за свои чувства к тебе. И если, сообщив тебе о них, я разрушу наши отношения, это причинит мне большую боль. Боже мой, я ...не мог бы и дальше держать это в себе. Я должен был тебе сказать независимо от того, что произойдёт после. И судя, судя по выражению твоего лица меня ждёт суровый отказ. Я это чувствую. Чувствую. Но знаешь, я принимаю его хотя мне кажется, что в глубине ты колеблешься. И раз ты сомневаешься, что значит тоже что-то чувствуешь. Я прошу тебя - не делай поспешных заключений. Подумай об этом хотя бы десять секунд. На этой проклятой планете нет другого человека, который бы заставил меня чувствовать то, что я чувствую рядом с тобой. И я рискнул пожертвовать нашей дружбой, чтобы иметь шанс на нечто большее. Потому что нас тянет друг к другу. Ты не можешь этого отрицать. Даже если, если нам не удастся больше поговорить после этого, знай - ты полностью изменила мою жизнь. Ты очень дорога мне."
Не помню, чем все там закончилось. Кажется сначала была надежда на хэппи энд, а потом все закончилось дерьмово. Ха-ха. Ублюдок х2.
Странно, когда я думаю об этом, большинство моих любимых режиссеров и писателей тяготеют к мрачным концовкам. Или, может, они любимы мною, потому что я тяготею к такому типу окончания истории. В конце концов, когда всю жизнь не видишь хэппи эндов, потихоньку перестаешь в них верить.
Энивей...
Проходит ещё полтора года и взгляды на мир окончательно определяются. В трех стихотворениях современных англоязычных (один грек, но читал я его на английском) поэтов"Dark August" Дерека Уолкотта, "Итака" Кавафиса, "The Waking" Теодора Ретке. И мотивы немного меняются. Последние два - это экзистенциализм. Путь важнее цели.
Понимаете, я не верю в смысл жизни. В какую-то конечную важную задачу. Мы живем и это все, что у нас есть. И пока мы живы - мы наполняем нашу жизнь тем, что выбираем сами и что определяют нам обстоятельства. А потом мы умираем. И если в конце нам есть, что вспомнить, если мы оглядываемся на выборы и не жалеем о них, если мы можем прямо, без стыда, взглянуть сами себе в глаза - жизнь прожита не зря. Не слишком глубокомысленно, да, но в это я сейчас верю.
Третье стихотворение - Уолкотт, нобелевский лауреат, - переосмысление знакомой темы неразделенной любви. Более спокойное"Я научусь любить темные дни". Собственно, моя любовь всегда была эгоистична. То есть, да, она была альтруистично направлена наружу, во вне. Это всегда была жертва во имя. Но, я и правда любил "свое счастье и тебя". Это, во многом, было причиной моих страданий. Остается до сих пор? Время покажет. В любом случае, это три офигенно красивых стихотворения. Не читайте переводы.
Кстати, говоря о любви, я все же затрону Шекли. Есть один рассказ у него, который мне близок. "Язык любви". Знаете, я слышал от человека, прочитавшего его, что мораль рассказа: "любви нет". И это неправильно. Ну, насколько я его понимаю. Мораль в другом: любовью люди называют сотни оттенков множества разных эмоций. Часто романтическую страсть. Часто глубокое взаимное уважение и симпатию. Дружбу. Сексуальное влечение. Язык беден. Понимание себя самих несовершенно. Люди тратят годы на погоню за тем, чего может и не существует вовсе. За призраком идеальной любви. Не могу осуждать их.
Последним в длинной череде имен стоит имя Маркеса. "Сто лет одиночества".Эффект, произведенный на меня этим романом схож с тем, который произвело на меня творчество Борхеса. Мне стало, наконец-то, гораздо проще принять тот факт, что я один. Что, возможно, вследствие одного конкретного выбора, мне, возможно, предстоит провести одному годы и годы. И так до самой смерти. Сегодняшняя ситуация является, во многом, кульминацией того пути, который я проделал с 18 лет. Не конечной точкой, наверно, мне всего 24. Мои взгляды могут поменяться. Тысячу раз. Но пока я нашел, что искал. Спасибо, Уолкотт, ты научил меня смиряться и любить темные дни. Спасибо Камю, Кавафис, Ретке, я наполню их тем смыслом, который сам выберу. Спасибо, Маркес. Метафорический тост в Вашу честь, полковник Геринельдо.
-
-
18.03.2013 в 15:44